ПОНЯТИЕ, СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ АЛЬТЕРНАТИВНОГО ОБЯЗАТЕЛЬСТВА С УПРАВОМОЧЕННЫМ СУБЪЕКТОМ ВЫБОРА

МГУ им. М.В.Ломоносова

Предмет альтернативного обязательства

В течение уже более полутора столетий цивилисты различными способами определяют понятие "альтернативное обязательство". Так, Ф.Г. Савиньи определял альтернативное обязательство как "...имеющее предметом одно из многих отдельных и определенных удовлетворений, так что выбор между ними остается сначала неопределенным, и для действительности обязательства необходимо последующее дополнение чьей-либо воли" (1); К. Бернштейн говорил об альтернативном обязательстве как о том, в котором "...предметом долга состоит только одна вещь, но неизвестно какая именно" (2); Н.А. Макшеев считал, что "Двойственным или разделительным обязательством называется обязательство, удовлетворяемое одним из многих поименованных в нем действий по выбору верителя, или должника, или стороннего лица, и не допускающее замены одного действия другим (facultas alternativa), но включающее исполнение словами "то или другое" (3); К.Н. Анненков полагал, что объектом альтернативного обязательства "...являются не один, а два или несколько предметов, но так, что представлен должен быть в удовлетворение по обязательству только один из них" (4); И.Б. Новицкий считал, что в альтернативном обязательстве предмет "...один, но только еще не вполне определенный; пока определены только рамки, в пределах которых он может быть выбран" (5); О.С. Иоффе видел в альтернативном обязательстве правоотношение "...с двумя или несколькими предметами, впоследствии исполняемые лишь при помощи одного из них" (6).

Представляется, что постановка вопроса о том, сколько конкретных предметов исполнения составляют предмет альтернативного обязательства, является некорректной. Из посылки будущей определимости предмета исполнения вытекает вывод о том, что предметом альтернативного обязательства могут быть не определенные, а возможные предметы исполнения по альтернативному обязательству (7). После совершенного выбора один или более из указанных возможных предметов исполнения конкретизируются и становятся определенными предметами простого правоотношения.

Выбор в альтернативном обязательстве

Отличительным признаком альтернативного обязательства является, по мнению большинства правоведов, наличие выбора. Д.И. Мейер полагал, что самым первым, "ближайшим" вопросом в альтернативном обязательстве является вопрос "...кому принадлежит выбор действия..." (8) Выбор является необходимым составляющим альтернативного обязательства. Вместе с тем необходимым видится определить ту функцию, которую он выполняет в альтернативном обязательстве.

При определении сущности выбора, например, И.Б. Новицкий указывал на то, что заявление о выборе представляется не чем иным, как односторонним волеизъявлением, направленным другой стороне (9). Однако, характеристика выбора посредством указания на его тождество с волеизъявлением еще не определят правовую природу выбора. Волеизъявление является непременным атрибутом, как минимум, таких юридических фактов, как сделки и поступки (10).

Видится целесообразным подчеркнуть, что правовыми последствиями осуществления выбора является изменение альтернативного обязательства: до осуществления выбора - это правоотношение с неопределенным предметом, после осуществления выбора - это правоотношение с определенным предметом. Указанные характеристики позволяют очертить круг возможных правовых явлений, к которым относится выбор. "Одностороннее волеизъявление, порождающее, изменяющее или прекращающее какое-либо юридическое отношение, является юридическим фактом" (11), при этом, в соответствии с традиционной точкой зрения, либо сделкой, либо поступком (12).

Разграничение сделок и поступков традиционно проводится по критерию наличия или отсутствия направленности на достижение тех правовых последствий, которые наступают после совершения правомерного действия. Выбор является действием, направленным на изменение альтернативного обязательства. Следовательно, это позволяет ряду авторов сделать вывод о том, что выбор является односторонней сделкой (13).

Однако, наряду со сделками и поступками, видится возможным выделять в качестве отдельного вида гражданско-правовые, правомерные, волевые, направленные действия, не являющиеся сделками. Такая возможность подтверждается, в частности, мнениями М.М. Агаркова (14), В.И. Серебровского (15), Ю.К. Толстого (16). Более того B.C. Ем также полагает, что "Помимо сделок к гражданско-правовым юридическим актам относятся иные юридически значимые действия субъектов, не обладающие признаками сделок" (17). Поэтому следует еще раз проанализировать применимость признаков сделки к выбору.

Выбор, совершенный неуполномоченным субъектом, не из предметов выбора, либо с нарушением иных условий выбора, не может считаться правомерным действием и не будет обязательным. Выше было указано, что выбор является не просто правомерным действие, но действием, направленным на изменение альтернативного обязательства. Выбор в альтернативном обязательстве также, как правило, совершается субъектами гражданских прав, чем отличается от административного акта. В результате краткого анализа применимости признаков сделки к выбору в альтернативном обязательстве складывается впечатление, что выбор действительно является сделкой. Однако, указанное впечатление является не верным.

Одним из характеризующих любую сделку признаков является возможность признания совершенной сделки недействительной. При этом основания для такого признания, как правило, делятся на основания, связанные с незаконностью содержания сделки, неспособностью субъекта к участию в сделке, несоответствием воли и волеизъявления, несоблюдением формы сделки. Представляется, что три из указанных оснований, за исключением несоответствия воли и волеизъявления, не применимы в качестве оснований для признания совершенного выбора недействительным. Так, выбор не имеет какого-либо особенного содержания, отличного от содержания основания альтернативного обязательства. Для совершения выбора также не установлены какие-либо ограничения по субъекту выбора, требования для право- или дееспособности субъекта выбора. Аналогично отсутствуют также ограничения относительно формы совершения выбора - выбор может быть совершен в любой форме.

Анализ такого основания недействительности сделок, как несоответствие воли и волеизъявления, приводит к тому, что сделка может быть признана недействительной по следующим фактам: существенное заблуждение, обман, насилие, угроза, злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой стороной, совершение сделки вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных условиях. Представляется, что наличие порока воли не может служить основанием для признания выбора недействительным. Более правильным видится полагать, что такой порок воли может стать (18) основанием для признания договора, порождающего альтернативное обязательство, недействительным, а выбора несостоявшимся.

По указанным причинам представляется обоснованным сделать вывод о невозможности оспаривания совершенного выбора, даже по основаниям, предусмотренным для сделок. Как следствие, именно невозможность оспаривания выбора отличает его от сделок, выделяя его в качестве отдельного правомерного волевого гражданско-правового акта, направленного на изменение альтернативного обязательства.

Понятие, структура и содержание альтернативного обязательства

В альтернативном обязательстве субъект выбора, которым по общему правилу является должник, управомочен, но не обязан совершить выбор. Данное положение следует из формулировки ст. 320 ГК РФ, предусматривающей общее правило - право выбора должника в альтернативном обязательстве, специально не предусмотрев институт принудительной реализации такого обязательства. Законодатель вполне мог бы возложить на него обязанность совершить выбор, что в рамках существующих институтов принудительной реализации альтернативного обязательства было бы намного разумнее.

В альтернативном обязательстве с кредитором, управомоченным на совершение выбора (19), ситуация обстоит несколько иначе. Баланс интересов в нем мог бы обеспечиваться тем, что его реализация зависит от действий кредитора, непосредственно заинтересованного в осуществлении прав. Если кредитор не совершает выбора, это означало бы, что он не заинтересован в реализации альтернативного обязательства. Между тем такая позиция представляется не совсем обоснованной. Состояние неопределенности относительно того, какой же из предметов альтернативного обязательства будет выбран кредитором, может быть для должника так же обременительно, как и для кредитора. Поэтому на законодательном уровне видится необходимым предусмотреть правовые механизмы реализации такого альтернативного обязательства.

Как было означено выше, выбор является сделкоподобным актом, направленным на изменение альтернативного обязательства. В юридической же литературе не раз делались попытки сформулировать и обосновать "особые правомочия", на которых основываются одностороннеобязывающие сделки. В связи с этим представляется обоснованным выяснить, обладает ли в альтернативном обязательстве управомоченный субъект выбора субъективным правом либо неким секундарным правом, и, как следствие, корреспондирует ли праву субъекта выбора респондирует ли праву субъекта выбора какая-либо юридическая обязанность.

Так, М.М. Агарков утверждал, что возможности установления, изменения или отмены конкретных правоотношений посредством односторонних волеизъявлений, не являются субъективными правами, а относятся к секундарным правам (20). С.С. Алексеев указывал на то, что в случаях, когда результатом односторонней сделки является возникновение правоотношения, такая сделка основывается на правообразовательном правомочии; в случаях, когда результатом сделки является изменение или прекращение правоотношения, то сделка основывается на секундарном правомочии (правомочии на изыскание юридического положения) (21). М.А. Гурвич, в свою очередь, высказал точку зрения о том, что отсутствие возможности использовать аппарат государственного принуждения для осуществления права не означает отсутствие права (22), и как следствие, отождествил секундарные права с субъективными. Аналогичной точки зрения о том, что секундарные права являются субъективными правами придерживался и С.Н. Братусь (23).

Не признавал отдельного юридического существования за секундарными правами также и О.С. Иоффе. Суть его аргументации заключалась в том, что возникновение субъективного права зависит от наличия юридического факта (либо фактического состава) и наличия у определенного субъекта правоспособности. Секундарное право в такой трактовке представляется чем-то большим, нежели правоспособность, и чем-то меньшим, нежели субъективное право. Поскольку необходимость в таком промежуточном звене не была обоснована в науке гражданского права, О.С. Иоффе не видел необходимости выделять секундарные права в качестве отдельной правовой категории (24).

Представляется бесспорным утверждение о том, что существуют такие возможности, осуществляя которые своими односторонними волеизъявлениями, обладатель таких возможностей порождает у своих контрагентов необходимость совершения определенных действий, направленных на удовлетворение интереса обладателя указанных выше возможностей, т.е. порождает юридические обязанности. При этом указанные возможности в отличие от абстрактной способности обладать правами, правоспособности, возникают в тот момент, когда наступает конкретный юридический факт, преломляющий правоспособность. Порожденные возможности не создают в момент порождения корреспондирующих им обязанностей. Такие обязанности порождаются только после осуществления указанных возможностей. Однако контрагент обладателя возможностей связан тем, что после их осуществления он станет носителем конкретных юридических обязанностей.

Любое субъективное право представляет собой вид и меру возможного поведения. А не являются ли указанные возможности разновидностью субъективных прав? Ответ на указанный вопрос необходимо дать отрицательный. Любому субъективному праву с момента его порождения корреспондирует юридическая обязанность. Между тем, указанным выше возможностям, не корреспондирует никакая обязанность. Следовательно, указанные возможности являются правами, не являющимися субъективными правами.

Экстраполировав сделанные выводы на альтернативное обязательство с управомоченным субъектом выбора, получим, что до момента совершения выбора не существует обязательства передать определенный предмет исполнения. С осуществлением права выбора должником, кредитор становится обязанным принять исполнение в отношении выбранного предмета, а с осуществлением права выбора кредитором, должник становится обязанным предоставить исполнение в отношении выбранного предмета. Право совершить выбор существует с момента заключения соглашения об альтернативном обязательстве, однако, ему не корреспондирует никакая обязанность. Следовательно, представляется правомерным полагать, что право выбора в рамках альтернативного обязательства является разновидностью секундарного права.

С учетом всего вышесказанного определение альтернативного обязательства с управомоченным субъектом выбора может выглядеть следующим образом: единое обязательственное правоотношение, содержанием которого являются субъективные права и юридические обязанности по предоставлению неопределенного предмета исполнения, одного из множества возможных предметов исполнения, осложненное секундарным правом совершить выбор.

***

1 Савинов Ф.Г. Обязательственное право. С-Пб., 2004. С. 289.

2 Бернштейн К. Указ. соч. С. 317.

3 Макшеев Н.А. Учение о разделительных или двойственных обязательствах (de distinctivis sive alternatives obligationibus) по римскому праву. Догматическое изложение и изложение. Пенза, 1895. С. 7.

4 Анненков А.Н. Система русского гражданского права. Т. 3. Права обязательственные. Изд. - е 2-е. С-Пб., 1901. С. 32.

5 Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 122.

6 Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 91.

7 Данной точки зрения придерживались К. Бернштейн и И.Б. Новицкий. В настоящее время указанную точку зрения отстаивает В.А. Белов - см.: Бернштейн К. Указ. соч. С. 317, 320.; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 122; Белов В.А. Гражданское право: Особенная часть: Учебник. М. 2004. С. 413.

8 Мейер Д.И. Указ. соч. С. 133.

9 Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 128.

10 См. напр.: Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. В. 2-х т. Т. 2. М., 2002. С. 350-353.

11 Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940, С. 69.

12 Так О.А. Красавчиков проводил разделение между волевыми правомерными действиями по моменту направленности на достижение правового результата. В соответствии с указанным критерием он выделял две группы волевых правомерных действий: юридические акты (направленные волевые правомерные действия) и поступки (ненаправленные волевые правомерные действия). Юридические акты делились по отраслевому признаку, и при этом все гражданско-правовые юридические акты отождествлялись со сделками. См.: Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С. 82, 114, 116.

13 См. напр.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 69, 70; Певзнер А.Г. Понятие и виды субъективных гражданских прав. Автореф. дис. ... к.ю.н. М., 1961. С. 10; Власова А.В. Структура субъективного гражданского права. Ярославль, 2002. С. 6; Богданова Е. Защита прав и интересов сторон при исполнении альтернативных и факультативных обязательств // Хозяйство и право. 2004. N 6. С. 58.

14 См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. Т. 1. М., 2002. С. 380-381; Он же. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Там же. Т. 2. С. 352.

15 Серебровский В.И. Страхование //Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 1997. С. 531.

16 Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 16.

17 Гражданское право: В 4 т. Том 1. Общая часть: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М., 2004. С. 432 (Автор главы - B.C. Ем).

18 Представляется, что основаниями для признания недействительным договора, порождающего альтернативное обязательство, могут стать осуществление либо насилия, либо угрозы, либо злонамеренного соглашения, либо совершение сделки вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных условиях. В то же время совершение выбора с существенным заблуждением или обманом представляется маловероятным для того, чтобы быть интерпретированным в качестве оснований для признания недействительным договора, порождающего альтернативное обязательство. В таких случаях представляется более продуктивным полагать, что выбор не был совершен и возможно повторить совершенный выбор.

19 См. напр.: постановление ФАС Московского округа от 29 января 2003 г. N КГ-А40/10-03 // БД "Гарант-максимум", в котором управомоченным субъектом выбора является кредитор по альтернативному обязательству.

20 См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 71-73.

21 Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования // Антология уральской цивилистики. 1925-1989. М., 2001. С. 64-67.

22 Гурвич М.А. Право на иск. М., 1949. С. 146.

23 Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 10.

24 См.: Иоффе О.С. Спорные вопросы теории правоотношения // Классика российской цивилистики. М., 2003. С. 690-691.